A ROMANCE
A creature without definite feelings. Better so.
On the white-washed verandah, fouled by flies,
early morning, with a veined rope in her left hand,
she thinks of the senseless spark of the minutes
(while the man deliberates with a friend
about nothing in particular), because he is afraid
to live, her fingers fussing over rest
unwind, bit by bit, thread from thread,
as though the stigmata were erased after the bitter names.
The marsh of routine cropped up in his path,
but the swelter is torpid, plodding,
and we have buried the dead. He feels happy
when he is emptied, drinking tea,
observing from the balcony the rotting expanse
converses with a guest, though
inside each, gnawing away is: “is it today, or tomorrow?” Among them,
any woman will do instead of a grave, for a time.
He laughs,
gazing in his manly pretentions at pictures of hunting dogs,
peacefully scuffling away the sandy powder in sun’s spume.
Who has remained whole? Later. For no purpose,
the basil swaying in the breeze, and the summer’s might multiplies
reflected in the gleaming vases.
DOUBLED MIDDAY
Innumerable, that which doesn’t exist.
It paralyzes, and something changes as though
black metal has penetrated all the way into the worn leather scabbard,
when a man sits in a blue armchair in a summer hallway
and calls over to himself the muscular German shepherd across the deserted rug.
Shift your shoulders – the sun crackles:
the stamped out forms of one-story houses stand guard, like elephant ivory,
over the spent kingdom
between the Mazar wall and the shimmer of distant locust.
Daylight, magnolia, copper
have settled on the banks of silent rivers.
Why is it so and not otherwise?
(For, better the dust, thickly suckling on your forehead,
then the voices of the classics.) All this has been said before
in conversation with others, in another stomping vat, another country.
РОМАН
Тварь без прочных чувств. Так лучше.
На белой веранде, засиженной мухами,
она держит венозную бечёвку под утро в левой руке
и думает о зряшном искрении минут
(покамест мужчина рассуждает с другом
ни о чём), ведь он боится
жить, и пальцы пеклись о покое,
распуская нить за нитью,
будто стёрлись стигматы после терпких имён.
Рутинная топь выросла на пути его,
но медлит зной,
и мы закопали мёртвых. Он счастлив,
когда пуст, и пьёт чай,
озирая с балкона гниющий простор,
и беседует с гостем, хотя
внутри обоих сверлит: “сегодня ли, завтра?” У них
всякая женщина вместо могилы на время.
Он смеётся,
вглядываясь в мужском лицедействе в снимки охотничьих псов,
разметающих мирно песочный помол в солнечной пене.
Кто уцелевший? Пото́м. Без пользы
качнулся базилик, и множится летняя мощь
от бликующих ваз.
ДВОЙНОЙ ПОЛДЕНЬ
Бесчисленно то, чего нет.
Оно парализует, и что-то меняется, будто
чёрный металл весь проник в старые ножны,
когда мужчина сидит в летнем холле, в синем кресле,
и подзывает сильную овчарку через глухой ковёр.
Отодвинешь плечи – треснет солнце:
печать низких домов стережёт, как слоновая кость, выжатое царство
между мазарской стеной и зыбью дальней саранчи.
Дневной свет, магнолия, медь
легли по краям немых рек.
Почему так, а не иначе?
(Ведь лучше пыль, жирно сосущая твой лоб,
чем голоса классиков.) Обо всём
сказано с другими, в другой давильне, в другой земле.
Translated by Alex Cigale‘s own English-language poems have appeared in Colorado, Green Mountains, North American, Tampa, and The Literary Reviews, and online in Drunken Boat and McSweeney’s. His translations from Russian can be found in Beloit Poetry Journal, Cimarron Review, Literary Imagination, Modern Poetry in Translation, New England Review, PEN America, Two Lines, and World Literature Today. From 2011 until 2013, Alex was an Assistant Professor at the American University of Central Asia in Bishkek, Kyrgyzstan. He was recently awarded the 2015 NEA Literary Translation Fellowship for his work on the poet of the St. Petersburg philological school, Mikhail Eremin. He edits at Mad Hat Annual, Third Wednesday, Verse Junkies, and the St. Petersburg Review, and is currently at work on the 2015 Russia Issue of the Atlanta Review.
